14. Новая радость из Петербурга
Бакланов, заболевший после смерти Казимиры горячкой, начал наконец поправляться.
Последнее время к нему беспрестанно стали ездить местные помещики. Они запирались в кабинете, толковали что-то такое между собой.
К Евпраксии тоже около этого времени приехал брат ее, Валерьян Сабакеев, широколицый молодой человек с голубыми глазами и похожий на сестру. Он перед тем только кончил курс в университете.
Однажды их обоих позвали к Бакланову в кабинет. Там сидел гость, помещик, солидной и печальной наружности мужчина, но, должно быть, очень неглупый.
Евпраксия и молодой Сабакеев вошли и сели.
Бакланов был очень худ и в заметно раздраженном состоянии.
-- Ты знаешь, -- начал он, обращаясь к жене: -- прислан манифест о составлении по губерниям комитетов об улучшении быта крестьян.
-- Нет, -- отвечала Евпраксия совершенно спокойно.
-- Я думаю, не об улучшении, а просто об освобождении! -- вмешался в разговор Сабакеев.
-- Да-с, прекрасно! -- подхватил Бакланов. -- Но что же нам-то дадут?.. Заплатят ли, по крайней мере? -- обратился он более к помещику.
-- Вероятно, что-нибудь в этом роде будет, -- отвечал тот.
Лицо Бакланова горело.
-- Но как же "вероятно"! Это главное!.. Нельзя же разорять целое сословие.
-- Нельзя разорять только рабочую, производительную силу, -- вмешался в разговор Сабакеев: -- а что такое "сословие" -- это даже понять трудно.
-- Тут пострадает-с не одно сословие, -- возразил ему помещик: -- а все государственное хозяйство, потому что парализуются большие землевладельцы.
-- Чем же?
-- Да тем, что мы должны будем запустить наши поля.
-- Кто ж вас заставляет? Наемный труд всегда выгодней! -- сказал с насмешкой Сабакеев.
-- Нет, не выгоднее! -- перебил его с азартом Бакланов: -- у меня вот, например, в именьи вы за сто рублей в месяц не наймете мужика: его и теперь, каналью, только силой держать около земли, а тут все уйдут в Питер эти вот замочки какие-нибудь делать, стены обойками оклеивать, в сущности пьянствовать.
-- Не у одних у вас, а везде, -- подхватил помещик: -- мужик, как узнает, что он нужен, так цены себе не уставит.
-- И прекрасно сделает! -- произнес негромко Сабакеев: -- по крайней мере, хоть поздно, но зплатят ему за старый гнет.
-- Да ведь-с это и на нем самом отразится! -- сказал помещик. -- Мы не в состоянии будем обрабатывать столько, сколько прежде обрабатывали, а мужики у себя тоже не прибавят; значит, прямо будет убыток в труде.
Помещик усмехнулся.
-- Как чорт с ним! Хлебом у нас держится и заграничная торговля, хлеб нужен и войску, и на винокуренные заводы, и в города, -- все это должно, значит, потрястись.
-- Сначала, может быть, поколеблется, но потом образуются большие общинные хозяйства.
Бакланов, все время едва сдерживавший себя от досады,, наконец не вытерпел.
-- То-то-то! -- воскликнул он: -- на общину надеется! О, молодость неопытная и невинная!
-- Община вздор-с! -- произнес и помещик.
-- Как вздор? -- сказал, в свою очередь, Сабакеев, немало тоже удивленный.
-- А так... Евпраксия Арсентьевна! -- продолжал Бакланов, обращаясь к жене: -- нам ваш брат, может быть, не поверит; скажите ему, что наш мужик ничего так не боится, ни медведя ни чорта, как мира и общины.
-- Да, они все почти желают иметь хоть маленькую, но свою собственность, -- подтвердила та.
-- Очень дурно, -- отвечал Сабакеев: -- если наш народ разлюбил и забыл эту форму.
-- Мы имеем прекрасную форму общины, артель, -- настаивал на своем Сабакеев.
-- Гм, артель! -- произнес с улыбкою помещик: -- да вы изволите ли знать-с, из кого у нас артели состоят?
-- Для меня это все равно! -- сказал Сабакеев.
-- Нет, не все равно-с! Артель обыкновенно составляют отставные солдаты, бессемейные мужики, на дело, на которое кроме физической силы ничего не требуется: на перетаскиванье тяжестей, бегать комиссионером, а хлебопашество требует ума. Я, например, полосу свою трудом и догадкой улучшил, а пришел передел, она от меня и отошла, -- приятно ли это?
-- Да ведь пролетариат является в государствах, где народонасерение переросло землю; а у нас, слава Богу, родись только люди и работай.
-- Мы наконец имеем и другие артели, плотников, каменщиков, -- присоеденил, как бы вспоминая, Сабакеев.
-- Что за чорт! -- воскликнул, пожимая плечами, Бакланов: -- да это разве общинное что-нибудь?.. Они все наняты от подрядчика.
-- У которого они, кроме того, всегда еще в кабале; хуже, чем в крепостном праве, -- присовокупил помещик.
-- Ваше дело! -- произнес помещик.
-- Ведь вот что бесит, -- говорил Бакланов, выходя из себя (от болезни он стал очень нетерпелив): -- Россия решительно перестраивается и управляется или вот этаками господами мальчиками, или петербургскими чиновниками, которые, пожалуй, не знают, на чем и хлеб-то родится...