Писемский Алексей: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "1856". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 8. Размер: 45кб.

Часть текста: расположенных и плотно выстроенных деревень наших верховых губерний я видел на обрывистых берегах какие-то хатки-мазанки, а около них непокрытые, из плетня, загородки для скота. Из попадавшихся сельских церквей хоть бы одна каменная. Все это, если хотите, довольно живописно при заходящем солнце, но и только. В Дубовке я увидел в первый раз волжских казаков, которые дожидали там проезда из Оренбурга астраханского губернатора, чтобы держать ему почетный караул. У большей части из них тип лиц и одежды довольно характерен и представляет смесь служивого человека и мужика. История волжского казачества коротка: это частью казаки-переселенцы с Дона, частью сосланные Петром стрельцы, перекрещенные калмыки, татары и, наконец, беглые беспаспортные русские люди. Из всей этой смеси теперь образовано три или четыре полка. Понятно, что правительственная цель поселения их была в противодействие набегам кочующих племен, чему они, надобно сказать, и противодействовали по пословице: "Кулак на кулака нашел", - хотя в то же время и сами были не безгрешны. Такова, по крайней мере, народная молва, которую удалось мне подслушать при проезде моем чрез Антипинскую станцию [ В 30-ти, кажется, верстах от Саратова. (Прим. автора.)]. Там загорелась церковь. Народ, по...

Входимость: 8. Размер: 46кб.

Часть текста: Впрочем, как человек очень умный, г. Писемский никогда и не вздумает писать рассказы из бразильской жизни, в этом, конечно, можно быть уверену. Когда видишь какой-нибудь прекрасный пример, невольно думаешь: почему не все подражают ему? Почему, например, все не пишут только о том, что знают? Особенно навязчиво приходит на ум такой вопрос, когда видишь, что именно прекрасный пример подает кому-нибудь случай поступать вовсе не по тому правилу, благодаря которому возник этот прекрасный пример. Хотя бы вот именно "Очерки из крестьянского быта", написанные с большим знанием дела, подают случай к сочинению статей, написанных вовсе без знания того дела, которого касаются 2 . Например, что хорошего было бы, если бы вы, читатель, никогда не изучавший плотничного дела, вздумали написать по поводу "Плотничьей артели" рассуждение о плотничном деле? О плотничном деле, конечно, никому не придет в голову писать, не зная его: предмет не заманчивый, не блистательный. Но есть предметы более заманчивые -- и об них-то без всякого знания написаны целые статьи по поводу книги г. Писемского. Есть на свете наука, называемая эстетикою. Хорошие книги по этой науке написаны на немецком языке. Ни на французском, ни на английском языках хороших трактатов об этой науке нет 3 . Предположим теперь, что вы не приобрели привычки читать немецкие книги -- преступного тут ничего нет, но согласитесь сами, что если бы вы захотели следовать прекрасному примеру г. Писемского, пишущего только о том, что он хорошо знает, вы не стали бы ...

Входимость: 7. Размер: 61кб.

Часть текста: начать эту главу с детали если не детективной, то, во всяком случае, живописной. "Милостивый Государь, Михаил Петровичь! В первое мое свидание с Вами я забыл у Вас портфель мой, в которой я привез свое творение, портфель это мне очень нужно, потому что на ней навязаны все мои ключи и потому покорнейше прошу доставить ее с сим посланным; я сегодня вечером думаю выехать. Покорный ко услугам А. Писемский. ." Записка относится к середине февраля 1851 года, когда автор ее явился в Москву и предстал очам М. П. Погодина, опекаемый "милейшими друзьями" из "молодой" редакции "Москвитянина". Само существование записки свидетельствует о том, что гость встречен по-московски широко и хлебосольно, благодаря чему и забыл в "погодинской избе" портфель, так что за ним наутро надо посылать нарочного. И то самоочевидно, что Писемскому для душевного и литературного контакта с москвитянами не требуется ни искать общую теоретическую платформу, ни просить прочесть привезенные в портфеле творения: артистичный от...

Входимость: 5. Размер: 86кб.

Часть текста: целей? Этот вопрос смутен; у Писемского нет на него ответа; пять лет вынашивается, пишется и отрабатывается роман, он движется медленно, неуверенно, толчками, и каждый такой толчок после затянувшейся паузы придает роману несколько иное направление. Меняется общая окраска действия, меняется внутренняя точка отсчета, меняется авторское отношение к главному герою, и мы, оглядываясь на уже прочитанные части, все время ловим себя на мысли: да тот ли это Калинович, который звонким, светлым лучиком ворвался в сытое и затхлое "энское" уездное захолустье? Он ли делает теперь такие подлости и пакости? Или это мы ошиблись, возложив на него поначалу свои надежды? Поэтому надо бы поточнее определить первоначальный замысел Писемского. Последовательности от него, конечно, ждать не приходится, но само непрестанное сбивание "прицела", само это "рысканье" около курса под влиянием невидимых толчков - при интуитивной чуткости Писемского, слушавшегося этих своих внутренних толчков, - становится такой драмой, ради которой можно пожертвовать внешней ясностью. Дело в том, что пять лет, в течение которых эта работа развертывается: с 1853 по 1858 годы, - время колоссально важное для судеб России, это время именно толчков, крутых поворотов, захватывающих дух перемен. От позора Крымской войны - к либеральным реформам, от николаевского "мрачного семилетия" - к прекрасному возбуждению первых александровских лет, от привычной бездвижной...

Входимость: 3. Размер: 87кб.

Часть текста: восшествия на престол нового императора в придворных верхах раздались голоса, требовавшие крутых перемен. Во главе либеральной партии стоял великий князь Константин Николаевич, второй сын скоропостижно умершего Николая Павловича. Принявший скипетр российских государей Александр II находился под сильным влиянием своего младшего брата, который к моменту смены монархов занимал пост управляющего флотом и морским ведомством на правах министра... Новые веяния скоро дали о себе знать, и, пожалуй, первыми их ощутили писатели и издатели. Цензура, при том, что все руководства и уставы ее оставались в силе, заметно смягчилась. На страницах журналов стали появляться высказывания, исполненные того духа, который был взят на подозрение после европейских событий 1848 года. Великий князь Константин Николаевич давно уже питал расположение к литераторам - сословию, не пользовавшемуся доверием при его покойном отце. Многие из них были приняты в Мраморном дворце генерал-адмирала. Близкий приятель и земляк Писемского Алексей Потехин еще в 1854 году выступал здесь перед Константином Николаевичем и его гостями с чтением своей драмы "Суд людской - не божий". Должна была дойти очередь и до Алексея Феофилактовича - слава его, как непревзойденного чтеца своих сочинений, облетела все великосветские салоны столицы. Писемского приглашали наперерыв, и он, обычно прихватив с собой только что приехавшего "завоевывать" Петербург молодого актера Ивана Горбунова, отправлялся читать новые свои вещи, не пропущенные к напечатанию. Писатель основательно рассчитывал, что благосклонное внимание к его сочинениям со...

Входимость: 3. Размер: 16кб.

Часть текста: чтобы этот роман, как только он будет закончен, был напечатан в "Современнике". По возвращении в Кострому Писемский приступил к работе над романом. В письме к издателям "Современника" И. И. Панаеву и Н. А. Некрасову он сообщил: "Роман, о котором я с Вами, Иван Иваныч, говорил, я начал и написал две главы, - он будет в 3-х частях - листов на 35 печатных" [А. Ф. Писемский. Письма, М. -Л., 1936, стр. 61]. Выйдя в отставку и получив возможность все свое время отдавать творчеству, Писемский, вероятно, рассчитывал закончить "Тысячу душ" в течение года. 12 марта 1854 года он писал Н. А. Некрасову: "... три месяца скоро, как я оставил службу и живу в деревне, где, конечно, пишу и пишу много: написал 1-ю часть очень длинного романа..." [А. Ф. Писемский. Письма, М. -Л., 1936, стр. 64]. Есть основание предполагать, что в первой книжке "Современника" за 1855 год должно было начаться его печатание, но Некрасов не решился на это, так как роман еще не был закончен. "... На авось начать...

Входимость: 2. Размер: 70кб.

Часть текста: Юрьевецкого и других [Костромской губернии. (Прим автора.)], - это вы заметите, въехавши в первую его деревню. Положительно можно сказать, что в каждой из них вам кинется в глаза большой дом, изукрашенный разными разностями: узорными размалеванными карнизами, узорными подоконниками, какими-то маленькими балкончиками, бог весть для чего устроенными, потому что на них ниоткуда нет выхода, разрисованными ставнями и воротами, на которых иногда попадаются довольно странные предметы, именно: летящая слава с трубой; счастье, вертящееся на колесе, с завязанными глазами; амур какого-то особенного темного цвета, и проч. Если таких домов два или три, то прихоти в украшениях еще более усиливаются, как будто домохозяева стараются перещеголять в этом случае один другого; и когда вы, проезжая летом деревню, спросите попавшуюся вам навстречу бабу: "Чей это, голубушка, дом?", - она вам сначала учтиво поклонится и наверно скажет: "Богачей, сударь". - "А этот другой чей?" - "А это других богачей". Произношение женщины{213}, без сомнения, обратит на себя ваше внимание: представьте себе московское наречие несколько на а и усильте его до невероятной степени, так что, говоря на нем, надобно, как и для английского языка, делать гримасу. Я сказал, что вы встретите женщину, на том основании, что летом вы уж, конечно, не увидите ни одного мужика, а если и протащится по перегородке какой-нибудь, в нитяной поневе, нечесаный и в разбитых лаптях, то вы, вероятно, догадаетесь, что это работник, - и это действительно работник и непременно леменец [Вологодской губернии волость. (Прим. автора.)]. Зима - другое дело; зимой мужиков много появляется. У Богоявления, что на горе, с которой видно на тридцать верст кругом, в крещенье храмовой праздник: с раннего еще утра стоят кругом всей ограды лошади в ...

Входимость: 2. Размер: 60кб.

Часть текста: "Современника", "Морского сборника", "Отечественных записок" стремительно росли. Издатели начали сражаться за популярных авторов, ставки гонораров поползли вверх и скоро достигли 200 рублей за лист. В таких условиях журнал скупого старца Погодина начал хиреть - никто к нему не шел. "Москвитянин" занимал позицию отрицания "натуральной школы" и вообще с неодобрением взирал на обличительное возбуждение, вполне обозначившееся к 1857 году. Раньше погодинское издание хоть москвичи читали - все-таки то был единственный толстый журнал на всю Первопрестольную. А теперь новый рупор либерализма, объявившийся на Москве, - "Русский вестник" Каткова - совершенно затмил славянофильский орган; издание ставившее себе "положительные", далекие от критицизма цели, растеряв подписчиков, вскоре закрылось. Ведь даже если бы известные авторы продолжали печататься у Погодина, читатель предпочел бы иные журналы с не столь изящным, зато забористым содержанием. Есть время собирать и время разбрасывать камни. Поползли неясные слухи о готовящемся освобождении крестьян, и скоро об этом толковали не только в светских и литературных салонах - огромное крепостное население столицы, составленное из отходников-оброчников, тоже заволновалось. В феврале 1857 года на Сенатской площади собралась изрядная толпа, как-то проведавшая, что будет оглашен манифест о "воле". Весть оказалась неверной - в этот день вышел указ о порядке перехода помещичьих крестьян в казенные. Полиция разогнала народ. Писемского общая атмосфера возбуждения тоже захватила, и он не прочь был поддержать разговор о реформах, о цензурных послаблениях. Все бы...

Входимость: 2. Размер: 25кб.

Часть текста: в последнее время с легкой руки Щедрина, породили в журналистике нашей множество разноречивейших толков об искусстве, хотя искусству до большей части этих произведений так же мало дела, как и до газетных фельетонов. Одни стояли за дидактизм, другие пошли так далеко в противоречии дидактикам, что требовали от литературы полного отсутствия живой мысли, прикрывая, разумеется, это требование очень ловкими, хотя и несколько темными фразами. Разумная середина между этими крайними направлениями едва давала себя чувствовать. Голосистее всех были поклонники обличительной литературы; неловкое выражение "искусство для искусства" стало общею потехой, и неразборчивая публика, увлекшись новинкой, чуть ли не была готова применять это выражение ко всякому произведению, где не являлись становые, чиновники особых поручений, городничие etc. {и т. д. (франц.) } Повесть хороша была лишь тогда, если заключала в себе рассказ о каком-нибудь гражданском или уголовном следствии; стихи читались только, если в них говорилось о благодетельной силе гласности и обвинялись во взяточничестве опять те же становые, чиновники особых поручений и т. д. и т. д. Прошедшее для этого quasi-практического {мнимо практического (лат.). } направления наступило очень скоро. Охлаждение, или, лучше сказать, шаткое равнодушие к произведениям истинного искусства, сказавшееся одно время в публике и так огорчавшее всех, кто смотрит подальше преходящих насущных потребностей, не могло быть ...

Входимость: 2. Размер: 4кб.

Часть текста: пробиваясь и расталкивая лед, и когда сели, то у парохода недостало силы, чтобы выйти из льду, употребили завоз. Наконец тронулись; сначала все шло очень хорошо, я стал на палубе, хоть и был холодный ветер, хоть решительно на берегах и не было ничего привлекательного: либо пустырь, либо камыш, изредка попадется в глаза рыбная ватага (вроде нашей деревни) да калмыцкая кибитка - словом, на всем этом пространстве меня более всего заинтересовали бакланы, черная птица, вроде нашей утки, которые по рассказам находятся в услужении у пеликанов; мы видели с тобой их в зверинце. Пеликан сам не может ловить рыбу, и это для него делает баклан, подгоняя ему рыбу, иногда даже кладя ему ее в рот, засовывая ему при этом в пасть свою собственную голову. Чем вознаграждают их за эти услуги пеликаны - неизвестно! Кажется, ничем! Очень верное изображение человеческого общества. Пока я рассуждал так о бакланах, пароход встал, потому что дальше не мог идти - мелко! До Бирючьей Косы оставалось еще верст 15-ть. Пересели в катер. Я сделал гримасу, впрочем, ничего - катер был довольно большой, и гребли 14 человек севастопольских матросов-молодцов, и все с георгиевскими крестами; проехали еще 5 верст; зашли в деревню, расспросили, говорят, нельзя доехать и на катере, а надобно на маленьких лодочках. Можешь судить, как мне это было приятно, но делать нечего - сели. Гребли у нас два молоденькие калмычонка; между тем солнце садилось, волны становились шире и шире, течение быстрей и быстрей, ветер разыгрывался, продувая нас до костей. Наконец сделалось совершенно темно, я чувствовал только, что меня поднимало и опускало: валы, как какой зверь, поднимались, встряхивали, как гривой, белой пеною и обливали нас. И я... вот по пословице: "Нужда научит калачи есть"... я - ничего! Наконец приехали, но чтоб вступить...

Поиск по творчеству и критикеCлово "1856"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1856"