Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "И"

1. Взбаламученное море. Часть третья. Глава 22. Не совсем обыкновенная сваха

Входимость: 1. Размер: 6кб.

Часть текста: у одних своих знакомых, и прошел прямо в комнату к Казимире. -- Ах, вот это кто! -- воскликнула та, по обыкновению, обрадовавшись: -- пойдемте однако в те комнаты, а то эти людишки Бог знает что наболтают. Она все еще ожидала опасности со стороны Бакланова и по возможности, разумеется, думала этому противиться. Они прошли в большую гостиную и сели на диван под Мурильо. -- Ну-с? -- начала Казимира. -- Ну-с! -- повторил за ней Бакланов: -- во-первых, начну высоким слогом: жизнь для меня "сад, заглохший под дикими, бесплодными травами". -- Слыхала это не сегодня, -- отвечала кокетливо Казимира. -- Вследствие этих обстоятельств, -- продолжал Бакланов: -- я решил жениться. -- А! -- произнесла Казимира. -- На ком же? -- прибавила она, высоко-высоко выпрямляя грудь. -- Разумеется, на mademoiselle Eupraxie! -- отвечал Бакланов. Если бы пудовой камень упал в эти минуты на голову Казимиры, так она меньше была бы ошеломлена. -- Ну что ж? Желаю вам!.. -- сказала она, по наружности спокойно; но в самом деле все это, стоявшее перед ней: мебель, окна и картины, слилось для ее глаз, мгновенно наполнившихся слезами, в какую-то пеструю решетку. Бакланов сделал вид, как будто бы ничего этого не замечал. -- К вам собственно просьба моя в том, чтобы вы разузнали, как они примут мое желание. -- Я-а? -- спросила, протянув, Казимира. -- Да! -- отвечал Бакланов, опять как бы не поняв этого вопроса. -- От этого решительно теперь зависит все мое будущее счастье, -- продолжал он: -- Евпраксия именно такая девушка, какую я желал иметь женою своею: она умна, скромна, ну и, нечего греха таить, богата и со связями; а все это очень мне теперь не лишнее в жизни!.. Казимира слушала его, как бы совсем...

2. Скабичевский А. М.: Алексей Писемский. Его жизнь и литературная деятельность. Глава IV

Входимость: 1. Размер: 45кб.

Часть текста: Писемский. Его жизнь и литературная деятельность. Глава IV ГЛАВА IV Литературная деятельность Писемского с 1850 по 1854 год. – Переселение в Петербург. – Характеристика П. В. Анненковым Писемского как человека. – Мнительность Писемского. – Жизнь Писемского в Петербурге в пятидесятые годы. – Служба в департаменте уделов. – Нужда. – Отношения с издателями. – Командировка в Астрахань. – Переход в “Библиотеку для чтения” и принятие должности редактора этого журнала. – Роман “Тысяча душ” Ободренный успехом двух первых своих произведений, напечатанных в “Москвитянине”, Писемский деятельно принялся за литературный труд и в период с 1850 по 1854 год успел поместить в различных журналах целый ряд повестей, комедий, романов, очерков из народного быта, а именно: “Комик”, “Ипохондрик”, “Богатый жених”, “Питерщик”, “M-r Батманов”, “Раздор”, “Леший”, “Фанфарон”. По словам Анненкова, Писемский давно уже имел намерение бросить службу, на которой состоял в Костроме, – асессором губернского правления. Успех его рассказов заставил его подумать о более широкой арене деятельности и о переселении в какую-либо из наших столиц. Все симпатии его были на стороне Москвы, где началась его литературная карьера и где он имел много друзей; но практический его ум подсказал ему, что в Москве приобретается почетное имя, но только в Петербурге завоевывается твердое общественное положение. Писемский завязал отношения с одним из редакторов “Современника”, И. И. Панаевым, и послал в этот журнал свой роман “Богатый жених” (1851). Представители только что возникшей и уже упрочившей свои...

3. Сергей Петрович Хозаров и Мари Ступицына (другое название "Брак по страсти"). Комментарии

Входимость: 1. Размер: 7кб.

Часть текста: сотрудничестве в журнале "Отечественные записки": "... написано у меня много, но ничего не приведено в окончательный вид, а это для меня самый продолжительный и самый скучный труд. Теперь у меня готовится два рассказа: 1-й) "Брак по страсти"... 1 . 1 декабря он писал тому же Галахову: "В половине или в конце нынешнего месяца я могу выслать 1-ю часть моего романа "Брак по страсти"; а в половине генваря - 2-ю и последнюю". Но здесь же Писемский высказал сомнение насчет того, пропустит ли цензура предполагаемый финал "Брака по страсти": "... роман по своему ходу должен, непременно должен кончиться тем, что женившиеся по страсти должны непременно разъехаться... возможно ли это и пропустит ли цензура?" 2 . Переговоры с "Отечественными записками" затянулись, и Писемский передал "Брак по страсти" в "Москвитянин". В журнальном тексте первоначально задуманный финал повести был изменен. Сергей Петрович и Мари уже не разъезжаются, как это предполагалось раньше. Дело ограничилось лишь угрозой Хозарова нанять себе отдельную квартиру. В первой публикации повесть заканчивалась следующим эпилогом: "Прошло много лет. Время, все приводящее в порядок, время рассеяло небольшие недоразумения между действующими лицами моего романа, и мало-помалу все пошло по пословице: тишь да гладь и божья благодать. Мамилова с Хозаровыми помирились и на дальнейшее время представляли уже два примерно дружественные семейства. Варвара Александровна окончательно забыла мертвеца, изменила свое мнение в отношении старых и богатых мужей, поняла значение денег, перестала вдаваться в анализ супружеских отношений и, оставя в усладу себе рассуждения об изящных искусствах, слыла за очень умную женщину. Старик муж ее тоже перестал исключительно предаваться меркантильным выгодам и очень любил слушать, когда барыня его запустится...

4. Шулятиков В. М. Памяти Писемского

Входимость: 1. Размер: 12кб.

Часть текста: Хоронили писателя, "плывшего против течения", хоронили автора "Взбаламученного моря" [3]. Память о романисте, враждовавшем с прогрессивным лагерем эпохи "великих реформ", память о публицисте, посягнувшем на "святую святых" шестидесятников, пережила память о его светлых литературных подвигах. А были дни, когда имя Писемского произносилось с таким же уважением, как имена Тургенева или Гончарова, когда его талант считали первоклассным талантом, когда передовые литературные критики, не исключая автора "Очерков гоголевского периода русской литературы" [4] и теоретика "мыслящего пролетариата" [5], самым лестным образом отзывались об авторе "Тюфяка" и "Тысячи душ". Дни его литературных подвигов - дни торжества того миросозерцания, которое было усвоено реалистами сороковых и пятидесятых годов, дни, когда это миросозерцание признавалось последним словом передовой интеллигенции. Тогда Писемский в глазах общества был несомненным прогрессистом: тогда он играл видную роль в рядах писателей, работавших над ниспровержением романтического мировоззрения, тогда он развенчивал беспочвенных идеалистов, "лишних людей" и хищников-романтиков, следовавших примеру Печорина ("Тюфяк", "М-r Батманов") [6], тогда он ратовал против крепостничества, тогда он шел к "народу", изучал народный быт и народную "душу", тогда он требовал трезвого отношения к действительности со стороны писателя, стремился изгнать малейшее проявление поэтической "чувствительности" и царящей в "эмпиреях" фантазии из литературного обихода, тогда он поклялся...

5. Тысяча душ. Часть вторая. Глава II

Входимость: 1. Размер: 34кб.

Часть текста: делается у богатых господ, за зеркало, а сама и говорить ничего не хотела постояльцу, потому что более полугода не кланялась даже с ним и не отказывала ему от квартиры только для Палагеи Евграфовны, не желая сделать ей неприятность. На оборотной стороне билетика рукою князя было написано: "Заезжал поблагодарить автора за доставленное мне удовольствие!" Прочитав фамилию и надпись, Калинович улыбнулся, и потом, подумав немного, сбросив с себя свой поношенный вицмундир, тщательно выбрился, напомадился, причесался и, надев черную фрачную пару, отправился сначала к Годневым. Настенька по обыкновению ждала его в зале у окна и по обыкновению очень ему обрадовалась, взяла его за руку и посадила около себя. - Откуда ты сегодня такой нарядный? - сказала она. - Ниоткуда, - отвечал Калинович и потом, помолчав, прибавил: - У меня сейчас нечаянный гость был. - Кто такой? - спросила Настенька. Вместо ответа Калинович подал ей билет князя. Настенька, прочитав фамилию и приписку, улыбнулась. - Какая любезность! Только жалко, что не вовремя, - проговорила она. - Почему же не вовремя? - спросил Калинович. - Конечно, не вовремя! Когда напечатался твой роман, ты ни умнее стал, ни лучше: отчего же он прежде не делал тебе визитов и знать тебя не хотел? - Напротив, он был всегда очень любезен со мной, и я всегда желал с ним сблизиться. Человек он очень умный... Настенька сомнительно покачала головой. - Не знаю, - прибавила она, - я видела его раза два; лицо совершенно как у иезуита. Не нравится...