Поиск по творчеству и критике
Cлово "AIME"
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Часть текста: Далее потом в письме был виден перерыв, и оно надолго, кажется, было оставлено и начато снова еще более тревожным почерком. "Нет, мой друг, не верь, что я тебе писала; mais seulement, que personne ne sache; ecoutez, mon cher, je t'aime je t'aimerais toujours! [но только чтобы никто не знал, слушай, мой дорогой, я тебя люблю и буду любить всегда! (франц.).] Я долго боролась с собой, чтобы не сказать тебе этого... С тех пор, как увидала тебя в Москве и потом в Петербурге, - господи, прости мне это! - я разлюбила совершенно мужа, меньше люблю сына; желание теперь мое одно: увидаться с тобой. Что это у тебя за неприятности по службе, - напиши мне поскорее, не нужно ли что похлопотать в Петербурге: я поеду всюду и стану на коленях вымаливать для тебя! Мари". Первым делом Вихрова, по прочтении этого письма, было ехать к губернатору с тем, чтобы отпроситься у него в отпуск в Петербург. В приемной он увидел того же скучающего адъютанта, который на этот раз и докладывать не пошел, а прямо ему объявил: - Подождите тут; в двенадцать часов генерал выйдет. По настоящим своим чувствованиям Вихров счел бы губернатора за первого для себя благодетеля в мире, если бы тот отпустил его в отпуск, и он все сидел и обдумывал, в каких бы более убедительных выражениях изложить ему просьбу свою. В двенадцать часов генерал действительно вышел и, увидев Вихрова, как будто усмехнулся, - но не в приветствие...
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Часть текста: у Тюменева переехать в город на его квартиру, являлся на каждое заседание, а потом забегал к Бегушеву в гостиницу и питался у него. По самой пустоте своей, Хвостиков не был злой человек, но и он в неистовство приходил, рассказывая Бегушеву, как Янсутский и Офонькин вывертывались у следователя на судебном следствии. - Это такие, я тебе скажу, мошенники, - говорил он, ходя с азартом по комнате, в то время как Бегушев полулежал на диване и с любопытством слушал его, - такие, что... особенно Янсутский. (На последнего граф очень злился за дочь.) Все знают, что он вместе обделывал разные штуки с Хмуриным, а выходит чист, как новорожденный младенец... Следователь, надобно отдать ему честь, умел читать душу у всех нас; но Янсутский и тому отводил глаза: на все у него нашлось или расписочка от Хмурина, или приказ Хмурина! - Он поляк, должно быть! - заметил Бегушев, не меняя своей позы. - Верное замечание!.. Непременно поляк!.. - согласился Хвостиков. - Но это бы еще не беда!.. Я сам человек французского воспитания... Даже более того: француз по происхождению. - Это с какой стати? - воскликнул Бегушев. Граф Хвостиков немного позамялся. - Эта история, я думаю, известна всем: я сын не графа Хвостикова, а эмигранта французского, бежавшего в Россию после первой революции, который был гувернером моих старших братьев и вместе с тем le bien aime [возлюбленным (франц.).] моей матери... "Эдакой болван! - подумал Бегушев. - Для вздорной болтовни не щадит и матери". - Но я все-таки русак, - продолжал Хвостиков. По какому-то отдаленному чутью он предугадывал, что в последнее время бить в эту сторону стало недурно! - Офонькин тоже, должно быть, на следствии красив: перепугался, вероятно,...