Поиск по творчеству и критике
Cлово "COMPLAISANCE"
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: monsieur, de me dire ou est la poste? -- обратилась она к одному человеку. Тот сделал какую-то мину из лица, развел руками и прошел мимо. Софи сконфузилась и обратилась в более уже пожилому мужчине (по белому галстуху она догадалась, что это должен быть пастор). -- Montrez-moi votre lettre! -- сказал ей тот почти строгим голосом. Софи робко подала ему письмо. -- A Petersbourg, monsieur Petzoloff! -- произнес вслух немец. Софи все это время обертывалась, как бы боясь, чтобы не подслушал кто. -- Voila! -- произнес пастор и тут же опустил письмо в прибитый перед самыми их глазами ящик. Софи поблагодарила его милым наклонением головы и прошла в сад. Сначала она села на одну из лавочек, с целью помечтать. Помечтала и пошла потом ходить. Походила, остановилась и с большим вниманием посмотрела на один из открывавшихся видов. Снова села. Скука ясно была видна на ее лице. Она встала и пошла из сада по улице, остановилась перед одною церковью, полюбовалась и хотела-было внутрь зайти, но заперто! Сойдя со ступеней храма, она вошла не то в лавочку, не то в аптеку, купила там мыла и духов; но, отойдя немного от лавочки и...
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Часть текста: в предыдущей главе, стала повторяться довольно часто, и нравственная стачка между Настенькой и Белавиным начала как-то ярче и ярче высказываться. Калинович между тем все больше удалялся от них и сосредоточивался в самом себе. Душа его была не такого закала, чтоб наслаждаться тихой любовью и скромной дружбой. Маленький комфорт, который его окружал, стал казаться ему смешон до гадости. С чувством какого-то ожесточения отвертывался Калинович от магазинных окон, из которых так красиво метались в глаза разные вещи, совершенно, кажется бы, необходимые для каждого порядочного человека. Проходя мимо огромных домов, в бельэтажах которых при вечернем освещении через зеркальные стекла виднелись цветы, люстры, канделябры, огромные картины в золотых рамах, он невольно приостанавливался и с озлобленной завистью думал: "Как здесь хорошо, и живут же какие-нибудь болваны-счастливцы!" То же действие производили на него экипажи, трехтысячные шубы и, наконец, служащий, мундирный Петербург. Он не мог видеть без глубокого сердечного...