Поиск по творчеству и критике
Cлово "1806"
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Часть текста: обеду всегда так выфранчивался. Сели за стол. - Обходил, судырь Еспер Иваныч, - начал полковник, - я все ваши поля: рожь отличнейшая; овсы такие, что дай бог, чтобы и выспели. - А ведь хозяин-то не больно бы, кажись, рачительный, - подхватила Анна Гавриловна, показав головой на барина (она каждый обед обыкновенно стояла у Еспера Иваныча за стулом и не столько для услужения, сколько для разговоров), - нынче все лето два раза в поле был! - Три!.. - перебил отрывисто и с комическою важностью Еспер Иваныч. - Поди ты вот! - произнес почти с удивлением полковник. - А у вас, батюшка, разве худы хлеба-то? - спросила Анна Гавриловна. - Нет, у меня-то благодарить бога надо, а тут вот у соседей моих, мужичков Александры Григорьевны Абреевой, по полям-то проезжаешь, боже ты мой! Кровью сердце обливается; точно после саранчи какой, - волотина волотину кличет [17] ! - Да что же, места что ли у них потны, вымокает что ли? - продолжала расспрашивать Анна Гавриловна полковника. Она знала, что Еспер Иваныч не поддержит уж этого разговора. - Нет, не то что места, а семена, надо быть, плохи. Какая-нибудь, может, рожь расхожая и непросеянная. Худа и обработка тоже: круглую неделю у нее мужики на задельи стоят; когда около дому-то справить! - Неужели этакие баря греха-то не боятся: ведь за это с них бог спросит! - воскликнула Анна Гавриловна. Полковник развел руками. - Видно, что нет! - проговорил он. У него самого, при всей его скупости и строгости, мужики были в отличнейшем состоянии. - Да чего тут, - продолжал он: - поп в приходе у нее... порассорилась, что ли, она с ним... вышел в Христов день за обедней на проповедь, да и...
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Часть текста: мая Эйсмонды переселились в Парголово, или, лучше сказать, одна Мари переехала туда. Генерал же под разными предлогами беспрестанно оставался в Петербурге. Вихров тоже поселился через два - три дома от них. Собственно, он и уговорил Мари взять дачу в Парголове, потому что там же жил и Марьеновский. Герой мой день ото дня исполнялся все более и более уважением к сему достойному человеку. Такой эрудиции, такого трудолюбия и вместе с тем такой скромности Вихров еще и не встречал ни в ком. Он просто заискивал в Марьеновском за его высокие душевные качества. Тот, в свою очередь, тоже, кажется, начинал любить его: почти каждый вечер сходились они в Парголовском саду и гуляли там, предаваясь бесконечным разговорам. В одну из таких прогулок они разговорились о том, что вот оба они стареются и им приходит время уступить свое место другим, молодым деятелям. - Удивительное дело, - сказал Вихров, - каким образом это так случилось, что приятели мои, с которыми я сближался в юности, все явились потом более или менее общественными людьми, не говоря уж, например, об вас, об Плавине, но даже какой-нибудь Замин - и тот играет роль, как глашатай народных нужд и желаний. Захаревский, вот вы сами говорите, серьезнейший человек из всех своих товарищей... Абреева я сам наблюдал, какой он добрый и благонамеренный администратор был, - словом, всех есть за что помянуть добрым словом! - Зачем же вы себя-то исключаете из этого числа? - заметил ему с улыбкою Марьеновский. - Я не исключаю, - отвечал Вихров, сконфузившись. - И знаете что, продолжал он потом торопливо, - мне иногда приходит в голову...
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Часть текста: Роман "В водовороте" появился на страницах "Беседы", журнала, идейная позиция которого была весьма неопределенна. Выходил он на средства славянофила А. И. Кошелева (1806-1883), ранее издававшего ненавистную Писемскому "Русскую беседу", редактировался же однокашником Писемского по Московскому университету С. А. Юрьевым (1821-1888), человеком крайне путаного и отнюдь не передового мировоззрения. Портрет этого человека, правда, несколько окарикатуренный, дан был Писемским позднее в романе "Мещане" в образе журналиста Долгова. Роман "В водовороте" не может быть вполне понят и правильно оценен в отрыве от предшествовавших ему произведений русской литературы шестидесятых годов. После падения крепостного права перед русской литературой с исторической необходимостью встала задача формирования нового мировоззрения, свободного от пут феодальных понятий. Русская публицистика после смерти Н. А. Добролюбова (1836-1861) и ареста (7 июля 1862 г.) Н. Г. Чернышевского (1828-1889) возглавлялась Д. И. Писаревым (1840-1868). Пропаганда трудовой жизни и мировоззрения, основанного на строго проверенных данных естественных наук, - вот что лежало в основании важнейших выступлений молодого публициста. Не следует думать, разумеется, что вся русская литература шестидесятых годов посвятила себя разработке нового миросозерцания. На освещении этих вопросов сосредоточил свое внимание преимущественно тот род русского романа, который далеко не случайно называют публицистическим. Как правило, это роман о "новых людях", их раздумьях и исканиях. Начало этому роману положили разные, далеко не однородные романы,...
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Часть текста: озера луга, - на которых, говорят, охотился Шемяка [1] , - оставался по-прежнему прелестен. Наши северные мужики конечно уж принадлежат к существам самым равнодушным к красотам природы; но и те, проезжая мимо Воздвиженского, ахали иногда, явно показывая тем, что они тут видят то, чего в других местах не видывали! Мысли и чувствования, которые высказывало сидевшее на балконе общество, тоже были совершенно несовременного свойства. Сама хозяйка, женщина уже лет за пятьдесят, вдова александровского генерал-адъютанта, Александра Григорьевна Абреева, - совершенная блондинка, с лицом холодным и малоподвижным, - по тогдашней моде в буклях, в щеголеватом капоте-распашонке, в вышитой юбке, сидела и вязала бисерный шнурок. По нравственным своим свойствам дама эта была то, что у нас называют чехвалка. Будучи от природы весьма обыкновенных умственных и всяких других душевных качеств, она всю жизнь свою стремилась раскрашивать себя и представлять, что она была женщина и умная, и добрая, и с твердым характером; для этой цели она всегда говорила только о серьезных ...
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Часть текста: постарался уже выразиться точнее. - C'est magnifique! [Это великолепно! (франц.).] - проговорил он, надевая пенсне и через них осматривая пушку. - Magnifique еще какой-то выдумал! - сказал князь, покачав головой. - Ах, кстати: я, не помню, где-то читал, - продолжал барон, прищуривая глаза свои, - что в Москве есть царь-пушка, из которой никогда не стреляли, царь-колокол, в который никогда не звонили, и кто-то еще, какой-то государственный человек, никогда нигде не служивший. - Ты это у Герцена читал, - сказал ему князь. - Так, так!.. Да, да! - подтвердил с удовольствием барон. - Этот Герцен ужасно какой господин остроумный, - присовокупил он. - Он и побольше, чем остроумный, - заметил каким-то суровым голосом князь. - Конечно, конечно! - согласился и с этим барон. В Оружейную палату князь повел его мимо Красного крыльца и соборов. Барон заглянул в дверь Успенского собора и проговорил: "Святыня русская!" Перед вновь вызолоченными главами Спаса-на-Бору он снял даже шляпу и перекрестился; затем, выйдя на набережную и окинув взором открывшееся Замоскворечье, воскликнул: "Вот она, матушка Москва!" Все эти казенные и стереотипные фразы барона князь едва в состоянии был выслушивать. Всходя по лестнице Оружейной палаты, барон сказал, показывая глазами на висевшие по бокам картины: "Какая славная кисть!" -...
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Часть текста: что у нее все более и более будет пропадать связь между мозгом и языком, что уже и теперь довольно часто повторялось; так, желая сказать: "Дайте мне ложку!" она говорила: "Дайте мне лошадь!" Муза с самого первого дня приезда в Кузьмищево все посматривала на фортепьяно, стоявшее в огромной зале и про которое Муза по воспоминаниям еще детства знала, что оно было превосходное, но играть на нем она не решалась, недоумевая, можно ли так скоро после смерти сестры заниматься музыкой. Наконец не вытерпев, Муза спросила о том Сусанну и Егора Егорыча. - Можно! - отвечал сей последний. - Музыка есть ближайшее искусство к молитве, а молитву ни в какие минуты жизни нельзя возбранить. Таким образом в один из вечеров послышалась игра Музы. Gnadige Frau, заправлявшая по просьбе Егора Егорыча всем хозяйством, почти прибежала в залу послушать игру Музы и после нескольких отрывков, сыгранных юною музыкантшей, пришла в восторг. - У вас большой артистический талант, Муза Николаевна! - воскликнула она с вспыхнувшим взором. - Вы изучали генерал-бас? - Да, немного! - отвечала Муза. - Но кто же вам преподавал это? - пожелала узнать gnadige Frau. При этом вопросе Муза заметно сконфузилась. - Один наш хороший знакомый, - ответила она. "Наш хороший знакомый" был не кто иной, как...