Писемский Алексей: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "1850". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 12. Размер: 13кб.

Часть текста: окончание работы над ним помечено 29 апреля 1850 года. Начало работы над этой повестью относится к концу 40-х годов. В автобиографии Писемский сообщает: "... в 1846 я написал большую повесть "Боярщина"... но повесть, посланная в "Отечественные записки", была прихлопнута цензурой 47-го года, а между тем я в деревне написал другой уже роман "Тюфяк". Но разбитый в своих надеждах не послал ее [1] никуда и решился снова начать службу". Если принять во внимание, что Писемский ошибся в дате, - "Боярщина" была послана в "Отечественные записки" не в 1847, а в 1848 году, - то можно предположительно считать, что по крайней мере вчерне "Тюфяк" был написан именно в этом году. К весне 1850 года первая часть повести, по-видимому, была уже окончательно отделана. Косвенное подтверждение этому содержится в письмах автора "Тюфяка" к А. Н. Островскому. В письме от 7 апреля 1850 года читаем: "О собственных моих творениях я забыл, хоть они и лежат вполне оконченные" [А. Ф. Писемский. Письма, М. -Л., 1936, стр. 26-27]. В письме нет никакого намека на то, что Островский просил у Писемского какое-нибудь из его "творений". Скорее всего именно в ответ на это письмо Островский попросил Писемского прислать какое-либо из его "творений" в Москву. Через две недели (21 апреля 1850 года), после указанного выше письма, Островскому было послано второе "Посылаю Вам, почтенный мой А. Н.,...

Входимость: 9. Размер: 87кб.

Часть текста: Бларамберг, 15 ноября 1880 г., за 35 дней до смерти. Сломленный, низвергнутый, отброшенный, он закатился во второй ря д русской классики, где по сей день оберегается от полного забвения добрыми историками литературы. Есть что-то щемяще жалкое в том аттестате, какой они выдают ему на место в вечности. Писемский-де, конечно, ни глубиной, ни талантом "не равен" Достоевскому, Тургеневу или Островскому, но все-таки и он воплотил некоторые "характерные особенности" великой русской литературы: дополнил общую картину, разглядел "что-то свое", "отмежевал себе" делянку соответственно своему таланту. Не всем же быть гениями: не из одних гор складывается пейзаж, нужны и пригорки... Вроде бы и так, да какая-то ложь в самой основе. Чем пригорок "виноват" перед горой? - Почему, собственно, пригорок надо отсчитывать от горы? Почему не от равнины, не от низины, не от почвы? Положим, в моих вопросах не меньше лукавства, чем в тех формулах, на которые я ополчаюсь, да само лукавство-то и там, и тут не случайно; оно продиктовано внутренней двойственностью предмета. Классики второго ряда (книга моя посвящена этому феномену) есть вообще явление странное во всякой национальной культуре, это какая-то непонятная встреча мощи и немощи, зоркости и слепоты, свободы и скованности, полета и земного плена. Это не талант, недобравший до...

Входимость: 6. Размер: 79кб.

Часть текста: - одни еще носили траур по родственникам, другие стеснялись резвиться среди общего горя. "Губернские ведомости" то и дело сообщали об отмене праздничных визитов и внесении вместо того посильных сумм в фонд благотворительности. Помощь шла в основном погорельцам, копошившимся на кое-как обстроенном пепелище. Но мало-помалу жизнь брала свое. Мимо припорошенных снежком обугленных развалин летели лакированные санки. Раздавался смех у закопченных стен Богоявленского монастыря. Гремела по вечерам духовая музыка в Дворянском собрании. Начинавшемуся оживлению весьма способствовал новый начальник губернии, любивший веселье, обожавший обилие милых дам перед своим троном. Да, именно трон напоминало кресло, устанавливавшееся на балах для генерал-майора Ивана Васильевича Каменского, с лета 1848 года воцарившегося в Костроме. Не только по соименности с суровым самодержцем прозвали губернатора Иваном Грозным. Резок, скор на расправу был генерал. Все дрожало перед ним не только на службе. Даже нечиновные богатые дворяне, привыкшие помыкать всеми, робели при появлении Каменского. В том доме, который почтил своим вниманием отец губернии, начиналась ...

Входимость: 3. Размер: 46кб.

Часть текста: недалеко. Например, г. Писемский пишет прекрасные рассказы из простонародного русского быта -- это потому, что он хорошо знает простонародный русский быт. А если бы тот же г. Писемский вздумал написать повесть из быта готтентотов или бразильцев, повесть, при всем его таланте, была бы дурна, потому что быт готтентотов или бразильцев известен ему только по чужим слухам, которые не могут заменить собственного знания. Впрочем, как человек очень умный, г. Писемский никогда и не вздумает писать рассказы из бразильской жизни, в этом, конечно, можно быть уверену. Когда видишь какой-нибудь прекрасный пример, невольно думаешь: почему не все подражают ему? Почему, например, все не пишут только о том, что знают? Особенно навязчиво приходит на ум такой вопрос, когда видишь, что именно прекрасный пример подает кому-нибудь случай поступать вовсе не по тому правилу, благодаря которому возник этот прекрасный пример. Хотя бы вот именно "Очерки из крестьянского быта", написанные с большим знанием дела, подают случай к сочинению статей, написанных вовсе без знания того дела, которого касаются 2 . Например, что хорошего было бы, если бы вы, читатель, никогда не изучавший плотничного дела, вздумали написать по поводу "Плотничьей артели" рассуждение о плотничном деле? О плотничном деле, конечно, никому не придет в голову писать, не зная его: предмет не...

Входимость: 3. Размер: 86кб.

Часть текста: временно, ради идеальных целей? Этот вопрос смутен; у Писемского нет на него ответа; пять лет вынашивается, пишется и отрабатывается роман, он движется медленно, неуверенно, толчками, и каждый такой толчок после затянувшейся паузы придает роману несколько иное направление. Меняется общая окраска действия, меняется внутренняя точка отсчета, меняется авторское отношение к главному герою, и мы, оглядываясь на уже прочитанные части, все время ловим себя на мысли: да тот ли это Калинович, который звонким, светлым лучиком ворвался в сытое и затхлое "энское" уездное захолустье? Он ли делает теперь такие подлости и пакости? Или это мы ошиблись, возложив на него поначалу свои надежды? Поэтому надо бы поточнее определить первоначальный замысел Писемского. Последовательности от него, конечно, ждать не приходится, но само непрестанное сбивание "прицела", само это "рысканье" около курса под влиянием невидимых толчков - при интуитивной чуткости Писемского, слушавшегося этих своих внутренних толчков, - становится такой драмой, ради которой можно пожертвовать внешней ясностью. Дело в том, что пять лет, в течение которых эта работа развертывается: с 1853 по 1858 годы, - время колоссально важное для судеб России, это время именно толчков, крутых поворотов, захватывающих дух перемен....

Входимость: 3. Размер: 36кб.

Часть текста: – Повести “Тюфяк” и “Брак по страсти”. – Впечатление, произведенное ими на современников. – Беспринципность и пессимизм творчества Писемского под влиянием провинциальной среды. – Отношение Писемского к передовой интеллигенции, к типам рудинскому и печоринскому. – Эстетические воззрения Писемского и аналогия между его жанром и французским натурализмом Около этого времени, то есть в конце сороковых и начале пятидесятых годов, произошло, как известно, в Москве разделение славянофилов на две ветви. Между тем как старые славянофилы: Аксаковы, Киреевские, Хомяков, Самарин и пр. – сгруппировались вокруг “Московского сборника”, а впоследствии вокруг “Русской беседы”, “Москвитянин” Погодина сделался органом новой группы молодых славянофилов, впоследствии получивших название почвенников. Кружок состоял из литераторов, успевших уже приобрести большую или меньшую известность, каковыми были Аполлон Григорьев, Алмазов, Эдельсон, Т. Филиппов, А. Н. Островский, A. A. Потехин и пр. Желая привлечь в качестве сотрудников молодые и многообещающие силы, редакция обновленного журнала послала в 1850 году приглашение и Писемскому, так как к этому году “Боярщина” его успела уже получить значительное распространение и Писемский был уже достаточно известен в литературных кружках. Это приглашение ободрило Писемского, который совсем уже было забросил свое перо и весь предался службе; он послал в редакцию давно уже лежавшую в его портфеле повесть “Тюфяк”, которая и была напечатана в “Москвитянине” в том же 1850 году, а затем, в 1851 году, появилась в “Москвитянине” же повесть “Брак по страсти”. Обе эти повести имели неимоверный успех и сразу поставили Писемского в один ряд с лучшими писателями его времени. Чтобы читатели могли судить, какое впечатление произвели эти повести на...

Входимость: 3. Размер: 5кб.

Часть текста: сцена посаженного в яму банкрута в доме его детей, которые грубо отказываются платить за него, превосходна по идее и по выполнению. Искусный актер в этом месте может заставить плакать и смеяться. Самое окончание, где подьячий, обманутый тем же Подхалюзиным, инстинктивно сознавая свое бессилие перед официально утвердившимся тем же подлецом Подхалюзиным, старается хоть перед театральной публикой оконфузить его, продумано весьма удачно. Вот Вам то, что я чувствовал и мыслил при первом чтении вашей пьесы; но потом я стал вглядываться внимательнее в каждую сцену и в каждый характер: Липочка в 1-м своем монологе слишком верно и резко знакомит с самой собою; сцена ее с матерью ведена весьма искусно, бестолково, как и должны быть сцены подобных полудур; одно только: зачем Вы мать заставили бегать за танцующей дочкою? Мне кажется, это не совсем верно: старуха могла удивиться, жалеть на дочь, бранить ее, но не бегая. Вы, конечно, имели в виду театральную сцену и зрящий на нее партер. Бестолково-многоречивая и, вероятно, хлебнувшая достаточно пива Фоминишна очень верна. Про Устинью Наумовну и говорить нечего, - я очень хорошо помню этот глубоко сознанный Вами тип из ваших рассказов. Ее поговорки: "серебряный", "жемчужный", "брильянтовой" как нельзя лучше обрисовывают эту подлянку. Рисположенский - и этот тип я помню в лице безместных титюлерных советников, стоящих обыкновенно у Иверских ворот, и столь любезных сердцу купеческому адвокатов, великолепно описывающих в каждом прошении все доблестные качества своего клиента и неимоверное количество детей. В том месте, где Рисположенский отказывается пить вино, а просит заменить его водкою, он...

Входимость: 3. Размер: 148кб.

Часть текста: здесь не поминалось. Оставаясь верным идее объективности искусства (именно в таком смысле понимал его "чистоту" Дружинин), автор проспекта на 1861 год писал, что "во внутреннем характере... журнала должно произойти существенное изменение". Писемскому хотелось, чтобы "Библиотека" более активно участвовала в обсуждении общественных вопросов, в журнальной полемике. Но позиция, заявленная достаточно общо, не обещала резко выраженного направления, редактор явно надеялся держаться золотой середины. Центральная часть объявления выглядела так: "По своему способу смотреть на вещи редакция "Библиотеки для чтения" столько же далека от того, чтобы проникнуться духом порицания и крайней неудовлетворенности, сколько и от того, чтобы приходить в восторг от характера того совершающегося на наших глазах движения, в которое вовлечены все действующие силы нашей страны. Наряду с многими другими размышляющими людьми, мы имеем наклонность думать, что, за исключением отъявленных врагов рода человеческого, действиями всех остальных человеческих существ скорее управляет желание добра и правды, чем какие-нибудь другие побуждения; только различные умы, вследствие подчинения их разнообразным влияниям, утрачивают свое природное свойство понимать добро и истину одинаковым образом. В этом заключается обильный источник коллизий между человеческими волями и убеждениями. Но в этом же самом, с другой стороны, открывается и способ смотреть на неблагоприятные факты не как на злоумышленные поступки, и представляется возможность не почитать заблуждение за преднамеренную ложь. Издаваемый нами журнал...

Входимость: 2. Размер: 53кб.

Часть текста: называемого реализма в искусстве и литературе вообще и в нашей литературе в особенности -- факт почти что общепризнанный. Но что именно такое реализм, равно как и что такое противуполагаемый ему иде а лизм, мы или не знаем вовсе, или забыли (после Белинского), или знаем очень смутно. Обыкновенно мы думаем -- если слово "думаем" приложимо к неясным, почти что безотчетным головным данным,-- вот как. Со смертию Байрона, Пушкина, Лермонтова, Мицкевича идеализм в искусстве кончился -- это были его последние могучие представители, последние, которые сообщали ему силу и обаяние. В чем заключались сущность, сила и обаяние их идеализма -- противополагаемого реализму современных нам писателей, мы не определили, да, может быть, даже полагаем, что и определять не стоит. В лиризме ли, то есть в некоторой сверхобычности (чтобы не сказать сверхъестественности) взгляда на жизнь (миросозерцания) и строя чувствований -- в способе ли изображения жизни чертами более широкими, чем подробными, и более синтетическими, чем аналитическими,-- в протесте ли, наконец, и тревожном недовольстве действительностию,-- неизвестно. Да и не все ли равно -- думаем мы! В лиризме, так в лиризме,-- в протесте, так в протесте! Дело в том, что "боги" отошли, а "божки" нам надоели своим чисто личным, иногда странным и капризным, иногда даже совершенно никому, кроме их самих, не понятным лиризмом. Нам надоели давно (и совершенно справедливо, можно прибавить) и "гордые страданья" 1 и "права проклятия" 2 поэтиков с голоса Лермонтова -- нам надоели и воспроизведения античных созерцаний и чувствований -- дошедшие, наконец, до наивного, но нисколько не забавного цинизма в стихах какого-нибудь г. Тура: мы и Майкова-то с его строгою красотою форм терпим только по старой вере и старой памяти. Нам надоели и тонко-капризные ощущения поэтов фаланги Гейне... 3 Нам надоели и анализы исключительных натур, поставленных в исключительные положения в повестях...

Входимость: 2. Размер: 26кб.

Часть текста: баловал иногда". Мать П. "была совершенно иных свойств: нервная, мечтательная, тонко-умная и, при всей недостаточности воспитания, прекрасно говорившая и весьма любившая общительность"; в ней было "много душевной красоты, которая с годами все больше и больше выступает". Двоюродными братьями ее были известный масон Ю. Н. Бартенев (полковник Марфин в "Масонах") и В. Н. Бартенев, образованный флотский офицер, оказавший важное влияние на П. и изображенный в "Людях сороковых годов" в лице симпатичного Эспера Ивановича. Детство П. прошло в Ветлуге, где отец его был городничим. Ребенок, унаследовавший от матери ее нервозность, рос свободно и независимо. "Учиться меня особенно не нудили, да я и сам не очень любил учиться; но зато читать и читать, особенно романы, я любил до страсти: до четырнадцатилетнего возраста я уже прочел — в переводе, разумеется — большую часть романов Вальтер Скотта, "Дон-Кихота", "Фоблаза", "Жиль-Блаза", "Хромого беса", "Серапионовых братьев" Гофмана, персидский роман "Хаджи-Баба"; детских же книг я всегда терпеть не мог и, сколько припоминаю теперь, всегда их находил очень глупыми". Об образовании его заботились мало: "Наставники у меня были очень плохи, и все русские". Языкам — кроме латинского — его не учили; языки ему вообще не давались, и он не раз впоследствии страдал от этого "подлейшего неведения языков", объясняя свою неспособность к их изучению перевесом способностей к наукам философским, абстрактным. Четырнадцати лет он поступил в костромскую гимназию, где начал...

Поиск по творчеству и критикеCлово "1850"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1850"