Писемский Алексей: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "BONJOUR". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 3. Размер: 42кб.

Часть текста: в белых колпаках и фартуках. Они рубили мясо, выбивая такт, сбивали что-то такое в кастрюлях, и посреди их расхаживал с важностью повар генеральши, которого князь всегда брал к себе на парадные обеды, не столько по необходимости, сколько для того, чтоб доставить ему удовольствие, и старик этим ужасно гордился. Часу в девятом князь, вдвоем с Калиновичем, поехал к приходу молиться. На колокольне, завидев их экипаж, начали благовест. Священник и дьякон служили в самых лучших ризах, положенных еще покровом на покойную княгиню, мать князя. Дьячок и пономарь, с распущенными косами и в стихарях, составили нечто вроде хора с двумя отпускными семинаристами: философом-басом и грамматиком-дискантом. При окончании литургии имениннику вынесена была целая просфора, а Калиновичу половина. - Откушать ко мне, - проговорил князь священнику и дьякону, подходя к кресту, на что тот и другой отвечали почтительными поклонами. Именины - был единственный день, в который он приглашал их к себе обедать. Возвращаясь домой и проезжая по красному двору, князь указал Калиновичу на вновь выстроенные длинные столы и двое качелей, круговую и маховую. - Это для народа; тут вы уже увидите довольно оживленную толпу, заметил он. - Вы и о народе ...

Входимость: 2. Размер: 20кб.

Часть текста: же после передней комнате я увидел Лидию Николаевну, она стояла, задумавшись, у окна и при моем приходе обернулась и вскрикнула. Я хотел взять у ней ручку, чтобы поцеловать; она мне подала обе; ей хотелось говорить, но у ней захватывало дыхание; я тоже был неспокоен. - Сейчас заезжал к Леониду, но его нет в Москве, - начал я. - Да, он уехал с маменькою в деревню. Ах, боже мой, я все еще не верю глазам своим!.. Что же мы стоим?.. Садитесь!.. Не хотите ли чего-нибудь: чаю, кофею? - Ничего покуда, хочу только насмотреться на вас... Иван Кузьмич? - Его нет дома; он очень будет вам рад, мы почти каждый день вспоминаем вас, а над Леонидом даже смеемся, что он в вас влюблен. - Как влюблен? - Решительно влюблен; он слышать не может, если кто-нибудь скажет об вас дурно. - Кто же это говорит обо мне дурно? - Конечно, Пионова. - Она все еще знакома с вами? - Да, у маменьки бывает часто, а ко мне не ездит; Иван Кузьмич, впрочем, бывает у них... Она меня, вы знаете, не любит, - отвечала Лидия. И снова взяла меня за руку и крепко пожала. На глазах у нее навернулись слезы. - Скажите же что-нибудь про себя, - продолжала она: - где вы были, что вы делали? Я несколько раз спрашивала Леонида, он мне ничего подробно не рассказывал, такой досадный! - Я был во многих местах и...

Входимость: 2. Размер: 25кб.

Часть текста: и с озлобленной завистью думал: "Как здесь хорошо, и живут же какие-нибудь болваны-счастливцы!" То же действие производили на него экипажи, трехтысячные шубы и, наконец, служащий, мундирный Петербург. Он не мог видеть без глубокого сердечного содрогания, когда выходил из какого-нибудь присутственного здания господин еще не старых лет, в крестах, звездах и золотом камергерском мундире. Кроме уж этих прихотливых и честолюбивых желаний, впереди восставал еще более существенный вопрос: деньги, привезенные Настенькой, конечно, должны были прожиться в какой-нибудь год, но что потом будет? Калинович ниоткуда и ничего не получал. Презрение и омерзение начинал он чувствовать к себе за свое тунеядство: человек деятельный по натуре, способный к труду, он не мог заработать какого-нибудь куска хлеба и питался последними крохами своей бедной любовницы - это уж было выше всяких сил! Чтоб что-нибудь, наконец, предпринять, он решился, переломив самолюбие, послать к Зыкову повесть, заклиная напечатать ее и вообще дать ему работу при журнале. Лично сам Калинович не в состоянии был доставить свое творчество и выслушать, может быть, от приятеля еще несколько горьких уроков; но, чтоб извинить себя, он объяснил, что три месяца был болен и теперь еще никуда не выходит. В ответ на это он получил письмо с черной печатью. Адрес был написан женской рукой и весь смочен слезами. Ему отвечала жена Зыкова: "Друга вашего, к которому вы пишете, более не существует на свете: две недели, как он умер, все ожидая хоть еще раз увидеться с вами. С просьбой вашей я не знаю, что делать. Не хотите ли, чтоб я послала ваше сочинение к Павлу Николаичу, который, после смерти моего покойного мужа, хочет, кажется, ужасно с нами поступать..." Далее Калинович не в состоянии был читать: это был последний удар, который готовила ему нанести судьба. Он знал, что как ни глубоко и ни сильно...

Входимость: 2. Размер: 27кб.

Часть текста: и грязного, что уж, конечно, всякое тайное свидание какого-нибудь молоденького мальчика с молоденькой девочкой гораздо выше в нравственном отношении, чем все эти полуторговые сделки, а между тем все вообще "молодые" имеют какую-то праздничную и внушительную наружность, как будто они в самом деле совершили какой-нибудь великий, а для кого-то очень полезный подвиг. Описанная мною свадьба, конечно, имела тот же характер. Молодая, с приличною томностью в лице, пила каждое утро шоколад и меняла потом, раза два и три, свой туалет. Часа в два молодые обыкновенно садились в карету и отправлялись с визитами, результатом которых в их мраморной вазе появились билетики: Comte Koulgacoff [Граф Кулгаков (франц.).], m-me Digavouroff, nee comtesse Miloff [госпожа Дигавурова, урожденная графиня Милова (франц.).], Иван Петрович Захарьин, генерал-лейтенант, Serge Milkovsky [Сергей Милковский (франц.).], Петр Николаевич Трубнов, флигель-адъютант, и так далее; был даже какой-то испанский гранд Auto de Salvigo [Ауто де Сальвиго (исп.). ] - словом, весь этот цвет и букет...

Входимость: 2. Размер: 19кб.

Часть текста: с тем - больше, конечно, для памяти - взял с него вексель в пятьдесят две тысячи. Дня через два, наконец, Калинович поехал вместе с князем к невесте. Свидание это было довольно странное. - Здравствуйте, Калинович! - сказала, встречая их, Полина голосом, исполненным какого-то значения. Тот ей ничего не ответил. Все утро потом посвящено было осматриванию маленького дачного хозяйства, в котором главную роль играл скотный двор с тремя тучными черкасскими коровами. В конюшне тоже стояли два серые жеребца, на которых мы встретили князя на Невском. Полина велела подать хлеба и начала смело, из своих рук, кормить сердитых животных. Кроме того, по маленькому двору ходили куры, которых молодая хозяйка завела, желая сделать у себя совсем деревню. Во все это Калиновича посвящали очень подробно, как полухозяина, и только уж после обеда, когда люди вообще бывают более склонны к задушевным беседам, князь успел навести разговор на главный предмет. - Кузина, Яков Васильич, вероятно, желает, чтоб вы сами подтвердили то, что я ему передал, - сказал он. Полина потупилась и сконфузилась. - Я готова, - проговорила она. - Следует, следует-с! - подхватил князь и сначала как бы подошел к балкону, а тут и совсем скрылся. Оставшись вдвоем, жених и невеста ...

Входимость: 2. Размер: 20кб.

Часть текста: всего для него было, - на место Бахтулова назначен был именно тот свирепый генерал, которого мы видели у Бахтулова и который на первом же приеме своего ведомства объяснил, что он в подчиненных своих желает видеть работников, тружеников, а не друзей. Барон, насчет которого были прямо сказаны эти слова, только слегка побледнел, и затем генерал при каждом докладе его стал придираться ко всевозможным пустым промахам и резко выговаривать за них. Барон молча выслушивал все это и в душе решился сначала уехать в четырехмесячный отпуск, а потом, с наступлением осени, хлопотать о переходе на какое-нибудь другое место. В один день, наконец, он высказал генералу свою просьбу об отпуске. - Вы едете за границу? - спросил его тот насмешливо. - Нет-с, в Москву! - отвечал ему барон. - Отчего же не за границу? - повторил генерал опять насмешливо. - Я не имею средств на то, - отвечал барон, гордо выпрямляясь перед ним. - Я могу испросить вам пособие, - произнес генерал уже серьезно. - Я не болен и не имею права на пособие, - проговорил барон тем же гордым тоном. Он не хотел от этого дикого сатрапа [22] принимать никакого одолжения. Генерал затем, весьма равнодушно написав на его докладной записке: "Уволить!", - возвратил ее барону, который, в свою очередь, холодно с ним раскланялся и удалился. На другой день после этого объяснения, барон написал к князю Григорову письмо, в котором, между прочим,...

Входимость: 2. Размер: 5кб.

Часть текста: Наконец раздался опять стук в двери. Софи с беспокойством взглянула на них. -- Entrez! -- сказала она. Вошел Бакланов. Увидев англичанина, он, как ни старался это скрыть, заметно выразил в лице своем неудовольствие и недоумение. -- Bonjour! -- говорил он, протягивая без церемонии руку Софи. -- Je vous salue! -- прибавил он англичанину и затем, усевшись на диване, небрежно развалился. -- Я зашел к вам, Софи: когда ж мы с вами поедем прокатиться по Парижу? -- Все занята! -- отвечала ему Софи. -- Если позволите мне предложить вам мой экипаж, -- сказал англичанин: -- он и лошади у меня очень хороши! -- Ах, пожалуйста! Я ужасно люблю хорошие экипажи и хороших лошадей, -- воскликнула Софи. -- Но у вас, как у путешественника, вероятно, тоже нанятой, -- заметил ему Бакланов. -- Нет, мой дядя здесь посланник: все семейство наше очень любит лошадей! -- отвечал скромно англичанин. -- Monsieur Plumboque лорд, -- пояснила Софи. Замечание это показалось Бакланову глупо и пошло. -- Теперь час гулянья в Булонском лесу: угодно вам, madame, и вам, monsieur? -- продолжал вежливо англичанин, сначала обращаясь к Софи, а потом к Бакланову. -- В восторге, monsieur Plumboque, от вашего предложения, в восторге! -- произнесла Софи и ушла вместе с модисткой в следующую комнату, чтобы надеть там свой новый наряд. Туалет ее,...

Входимость: 2. Размер: 30кб.

Часть текста: жизнью! - воскликнула Анна Юрьевна. - Целое утро толкутся в передних у министров; потом побегают, высуня язык, по Невскому, съедят где-нибудь в отеле протухлый обед; наконец, вечер проведут в объятиях чахоточной камелии, - вот жизнь всех вас, петербуржцев. - То для мужчин, а для женщин мало ли есть там развлечений: отличная опера, концерты, театры. - Все это и здесь есть; но я не девчонка какая-нибудь, чтобы мне всюду ездить и восхищаться этим... - В таком случае, поедемте за границу, - сказал ей на это барон: последнего он даже еще больше желал. - Вам за границей в диво побывать!.. Вы никогда там не бывали; mais moi, j'ai voyage par monts et par vaux!..[но я, я путешествовала по горам и долам!.. (франц.).] Не мадонну же рафаэлевскую мне в тысячный раз смотреть или дворцы разные. - Но где же лучше? - воскликнул барон. - В молодости, вот где лучше. В молодости везде хорошо, - отвечала ему Анна Юрьевна. - Но в эту страну нельзя воротиться, - произнес барон с небольшой улыбкой. На этих словах его Анна Юрьевна увидела, что в гостиную входил приехавший князь Григоров. - Ah!.. Voila qui nous arrive! [А!.. Вот кто к нам прибыл! (франц.).] - воскликнула она ему навстречу радостным голосом. - Наконец-то удостоил великой чести посетить. Князь пожал руку кузины, пожал руку и барону. - Я, шутки в сторону, начинала на тебя сердиться, что ты совсем не ездишь, - говорила Анна Юрьевна. - Некогда все было, - отвечал князь. - Да что ты такое делаешь? Неужели все целуешься со своей Еленой?.. Не надоело разве тебе еще это? - Нет, не надоело. - А другой нет у тебя пока никакой? - Нет другой пока. - Mensonge, je n'en crois rien [Выдумка, я ничему этому не верю (франц.).]. - Но у барона же нет другой, - сказал князь, показывая глазами на барона. - Барон что?.. Барон - рыба. - Рыба он? -...

Входимость: 2. Размер: 6кб.

Часть текста: видел, что это было не прощение, а скорее равнодушие и невнимание к тому, что он делал и даже впредь намерен был делать. Он решился наконец сам заговорить: -- Я, конечно, виновать против тебя; но что делать. Первая любовь! -- Первая любовь... к содержанке! -- повторила насмешливо Евпраксия. -- Какая же содержанка! -- сказал Бакланов. Ему показалось уж обидно, что Евпраксия таким образом третировала Софи. Ему хотелось, чтоб она в этом случае видела некоторое торжество и победу с его стороны. -- Ты сама тоже неправа: хоть бы слово мне написала и намекнула, что тебе это неприятно... Я и думал: что ж?.. Значит, для нее все равно. Евпраксия с насмешкой пожала плечами. -- Я никак не предполагала в человеке столько низости душевной: бужать с одною женщиной и в то же время жене писать нежные и страстные письма, -- проговорила она. -- Это не низость душевная, -- сказал, покраснев Бакланов. -- Что же это такое? -- спросила Евпраксия. В тот же день, когда супруги возвращались часу в четвертом с прогулки из Булонского лесу, превосходный воздух, чистое голубое небо, прелестный Париж так разнежили Бакланова, что он непременно решился помириться с женой. Все время по приезде ее в Париж она ужасно казалась ему хороша собой. Войдя в номер и видя, что Евпраксия уселась в кресла, с своим, по обыкновению, спокойным лицом, он подошел к ней и стал перед ней на колени. -- Прости меня! -- проговорил он, склоняя голову на ее колени и ловя ее руки. Евпраксия отодвинулась от него. -- Не унижайте себя, по крайней мере, этим! -- сказала она. -- Но ты еще любишь меня, Евпраксия! -- умолял ее Бакланов: -- ты приехала по первому моему зову! -- Я приехала к отцу моих детей, но не к мужу! -- проговорила строго Евпраксия. Бакланов сейчас же встал, гордо тряхнул своими красивыми и начинавшими уже седеть кудрями, прошелся несколько раз по комнате, потом опустился в небрежную позу на первый попавшийся стул и проговорил: --...

Входимость: 1. Размер: 22кб.

Часть текста: но привил к русскому человеку совершенно несродный ему элемент - сентиментальность!.. Из любви мы можем зарезать, зарезаться, застрелить, застрелиться, но ходить по берегу ручья с цветком в руке и вздыхать - не станем! У нас девушка, кинутая своим любовником, поет: Изведу себя я не зельем и не снадобьем, Изведу я горючьими слезами. Другая, любовница разбойника, говорит, что ей в тюрьме быть: А за то ль, про то ль, Что пятнадцати лет на разбой пошла. Я убила парня белокурова, Из груди его сердце вынула, На ноже сердце встрепенулося, А я ж млада усмехнулася! Совсем уж мы не сентиментальный народ: мы - или богатыри, или зубоскалы. Но в нашем читающем обществе сентиментальность была. Сам ядовитый Вигель{368} - читатель, конечно, прочел его умные записки - был, сколько можно заметить, не чужд этого фальшивого чувства. Прекрасным тогда все восторгались. Франты того времени обожали даже это прекрасное в себе подобных, и это обожание, положительно можно сказать, шло в нашем обществе рука об руку с сентиментальностью. Выбранные мною экземпляры, кажется, довольно ярки и рельефны для выражения того, что я хочу сказать. Матушка моя, не знаю почему, всегда очень любила, чтобы я знакомился с женщинами умными....

Поиск по творчеству и критикеCлово "BONJOUR"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "BONJOUR"