Писемский Алексей: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "MONSIEUR". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 7. Размер: 20кб.

Часть текста: Сергей. Вы так, братец, скоро вернулись, что я никак вас не ожидал. Князь Платон. Я как получил от тебя весточку, сейчас и поскакал... (Поднимает дрожащей рукой письмо.) А что же я стану с письмом этим делать? Князь Сергей (пожимая плечами). Что заблагорассудите. Князь Платон. Я его, знаешь, пошлю по адресу; пусть Рыков явится сюда... Мне все-таки любопытно видеть, как это он станет с женой моей обращаться!.. Князь Сергей. Он, кажется, недалеко тут живет! Князь Платон. Недалеко, только через реку, к моему, а может, ведь, и к его несчастью. Князь Сергей. Helas! [14] Он был по крайней мере счастлив! Князь Платон. Да, в самом деле это так! Здесь, пожалуй, может быть несчастлив и тот, кто вовсе и не был счастлив, - а, так?.. Князь Сергей. Кто же, братец, не был здесь счастлив? Князь Платон. А я, например; я только был глуп, а счастлив не был. Князь Сергей. Вы имеете так много твердости характера, что эту неприятность вашу перенесете... Comment dire cela, plus avec du mepris, qua de douleur, [15] и меня, признаюсь, очень удивляет и беспокоит ваш теперешний расстроенный вид, ваш странно изменившийся голос, тон речи. Князь Платон. Ну да, я удивился очень; хоть и подозревал несколько, но все-таки это была для меня нечаянность; точно обухом по голове ударили! Письмо, впрочем, прежде, чем посылать его, ты мне перечти: я не все понял, когда первый раз читал его; как-то в глазах у меня темнело при сем! Князь Сергей (берет письмо и начинает читать). "Бесценный голубчик мой, Митя! Наконец злодей наш уезжает..." Князь Платон (перебивая его). Злодей! Почему же я для нее и злодеем уж стал. Князь Сергей (читает). "Хожу я целые дни, и только и есть, что думаю об тебе... Вчера я от тоски зашла в нижний этаж нашего дома. Там увидала из одного коридора, в первый еще раз, подвальные тюрьмы, с цепями в них на стенах. Муж, говорят, сажал туда людей и пытал их, когда имение ...

Входимость: 6. Размер: 16кб.

Часть текста: он иногда встречался у Эйсмондов; наконец однажды он отвел его даже в сторону. - Послушайте, Вихров, что вы, сердитесь, что ли, на меня за что-нибудь? - спросил он его почти огорченным голосом. - За что мне на вас сердиться? - возразил тот, конфузясь в свою очередь. - Да как же, вы глаз не хотите ко мне показать, - приезжайте, пожалуйста, ко мне в четверг вечером; у меня соберется несколько весьма интересных личностей. - Хорошо!.. - протянул Вихров. Впрочем, по поводу этого посещения все-таки посоветовался прежде с Мари. - Поезжай, - сказала она ему, - он очень участвовал, когда мы хлопотали о твоем освобождении. - Но я там, вероятно, найду все чиновников, - что мне с ними делать? О чем беседовать? - Может быть, найдешь кого-нибудь и знакомого, - один вечер куда ни шел! - И то дело! - согласился Вихров и в назначенный ему день поехал. Плавин жил в казенной квартире, с мраморной лестницей и с казенным, благообразным швейцаром; самая квартира, как можно было судить по первым комнатам, была огромная, превосходно меблированная... Маленькое общество хозяина сидело в его библиотеке, и первый, кого увидал там Вихров, - был Замин; несмотря на столько лет разлуки, он сейчас же его узнал. Замин был такой же неуклюжий, как и прежде, только больше еще растолстел, оброс огромной бородищей и был уже в не совершенно...

Входимость: 5. Размер: 25кб.

Часть текста: Маленький комфорт, который его окружал, стал казаться ему смешон до гадости. С чувством какого-то ожесточения отвертывался Калинович от магазинных окон, из которых так красиво метались в глаза разные вещи, совершенно, кажется бы, необходимые для каждого порядочного человека. Проходя мимо огромных домов, в бельэтажах которых при вечернем освещении через зеркальные стекла виднелись цветы, люстры, канделябры, огромные картины в золотых рамах, он невольно приостанавливался и с озлобленной завистью думал: "Как здесь хорошо, и живут же какие-нибудь болваны-счастливцы!" То же действие производили на него экипажи, трехтысячные шубы и, наконец, служащий, мундирный Петербург. Он не мог видеть без глубокого сердечного содрогания, когда выходил из какого-нибудь присутственного здания господин еще не старых лет, в крестах, звездах и золотом камергерском мундире. Кроме уж этих прихотливых и честолюбивых желаний, впереди восставал еще более существенный вопрос: деньги, привезенные Настенькой, конечно, должны были прожиться в какой-нибудь год, но что потом будет? Калинович ниоткуда и ничего не получал. Презрение и омерзение начинал он чувствовать к себе за свое тунеядство: человек деятельный по натуре, способный к труду, он не мог заработать какого-нибудь куска хлеба и питался последними крохами своей бедной любовницы - это уж было выше всяких сил! Чтоб что-нибудь, наконец, предпринять, он решился, переломив самолюбие, послать к Зыкову повесть, заклиная напечатать ее и вообще дать ему работу при журнале. Лично сам Калинович не в состоянии был доставить свое творчество и выслушать, может быть, от приятеля еще несколько горьких уроков; но, чтоб извинить себя, он объяснил, что три месяца был болен и...

Входимость: 5. Размер: 28кб.

Часть текста: провинциальной жительницею вследствие того, что супруг ее, Василий Иваныч Тулузов, был, как мы знаем, по решению суда оставлен в подозрении; но уголовная палата совершенно его оправдала, и когда дело поступило в сенат, он, будучи освобожден из-под домашнего ареста, был взят на поруки одним из своих друзей, а вслед за тем отправился на житье в Москву. Услыхав обо всем этом, Екатерина Петровна сочла более удобным для себя оставить шумную столицу и переехать хоть и в уединенное, но богатое и привольное Синьково, захватив с собою камер-юнкера, с которым, впрочем, она была довольно холодна и относилась к нему даже с заметным неуважением, ибо очень хорошо видела, что он каждую минуту стремился чем-нибудь поживиться от нее; а Екатерина Петровна, наученная опытом прежних лет, приняла твердое намерение продовольствовать своего адоратера [107] только хорошими обедами - и больше ничего! Между тем Рамзаев, хоть Екатерина Петровна находилась в открыто враждебных отношениях со своим супругом, а его благодетелем, тем не менее счел себя обязанным ехать в Синьково и пригласить ее на свои балы. Таковое приглашение он адресовал и камер-юнкеру, с которым его познакомила Екатерина Петровна, немножко приврав и довольно внушительно произнеся: -...

Входимость: 5. Размер: 22кб.

Часть текста: туда, в первый еще раз позван был находившийся в опале и пребывавший в кухне - Иван. Тот, разумеется, сейчас же от этого страшно заважничал, начал громко ходить по всем комнатам, кричать на ходивших в отсутствие его за барином комнатного мальчика и хорошенькую Грушу, и последнюю даже осмелился назвать тварью. Та от этого расплакалась. Вихров услыхал это, крикнул на него и обещался опять прогнать в скотную, если он слово еще посмеет пикнуть. Иван замолчал. Герой мой оделся франтом и, сев в покойный возок, поехал в собрание. Устроено оно было в трактирном заведении города; главная танцевальная зала была довольно большая и холодноватая; музыка стояла в передней и, когда Вихров приехал, играла галоп. У самых дверей его встретил, в черном фраке, в белом жилете и во всех своих крестах и медалях, старик Захаревский. Он нарочно на этот раз взялся быть дежурным старшиной. - Милости прошу, просим милости, - говорил он, низко-низко кланяясь Вихрову. Тот, пожав ему руку, молодцевато вошел в зало и каким-то орлом оглядел все общество: дам было много и мужчин тоже. - Здесь вас ожидают ваши старые знакомые, - говорил Захаревский, идя вслед за ним. - Вот они!.. - прибавил он, показывая на двух мужчин, выделившихся из толпы и подходящих к Вихрову. Один из них был в черной широкой и нескладной фрачной паре, а другой, напротив, в узеньком коричневого цвета и со светлыми пуговицами фраке, в серых в обтяжку брюках, с завитым хохолком и с нафабренными усиками. - Живин! - воскликнул Вихров, узнавая в черно-фрачном господине того самого Живина, который некогда так восхищался его игрой на фортепьяно и о котором говорил ему Салов. Живин в настоящее время очень потолстел и служил в уездном городе стряпчим, пребывая и до сего времени холостяком. - А это вот тоже твой старый знакомый, - заговорил Живин, когда они поздоровались, и показывая на господина в коричневом фраке. - Мы знакомы-с, хоть немножко и странно! - сказал...

Входимость: 5. Размер: 8кб.

Часть текста: в нашем постоянном обществе начала появляться любовь к литераторам и происходили так называемые литературные чтения. Чтобы достать на них билет, Бакланов прискакал ко мне, как сумасшедший, велел мне, по приказанию Софи, сейчас же ехать и доставать. Я поехал и достал. Софи была на этом чтении. Я читал, и Софи это видела. Но, впрочем, как рассказывал мне Бакланов, она говорила, что собственно душки были только Майков и Полонский... Передав это, Бакланов однако сейчас же прибавил, что Софи непременно требует, чтобы я сегодня же приехал к ней, и все мы поедем прокатиться на Рогатку. Я знал, из какого суетного и минутного чувства был предметом внимания, которое и прежде еще стяжал от коварных петербургских дам; но все-таки не мог удержаться и поехал. Войдя в номер Софи, мы вошли в какое-то жилище фие. Она успела уже накупить себе ковров, бронзы, фарфора. M-me Круаль, занявшая при Эммануиле Захаровиче место Софи и приехавшая последнее время с ним в Петербург, была у ней. В прелестной шляпке и прелестном подобранном платье, она смотрела в окно... Софи тоже была...

Входимость: 5. Размер: 34кб.

Часть текста: взяла его за руку и посадила около себя. - Откуда ты сегодня такой нарядный? - сказала она. - Ниоткуда, - отвечал Калинович и потом, помолчав, прибавил: - У меня сейчас нечаянный гость был. - Кто такой? - спросила Настенька. Вместо ответа Калинович подал ей билет князя. Настенька, прочитав фамилию и приписку, улыбнулась. - Какая любезность! Только жалко, что не вовремя, - проговорила она. - Почему же не вовремя? - спросил Калинович. - Конечно, не вовремя! Когда напечатался твой роман, ты ни умнее стал, ни лучше: отчего же он прежде не делал тебе визитов и знать тебя не хотел? - Напротив, он был всегда очень любезен со мной, и я всегда желал с ним сблизиться. Человек он очень умный... Настенька сомнительно покачала головой. - Не знаю, - прибавила она, - я видела его раза два; лицо совершенно как у иезуита. Не нравится он мне; должно быть, очень хитрый. Калинович ничего не возражал и придал лицу своему такое выражение, которым как бы говорил: "Всякий может думать по-своему". Между тем Петр Михайлыч тоже возвратился домой и переодевался в своем кабинете. Услышав голос Калиновича, он закричал: - Калинович, вы здесь? - Здесь, - отвечал тот. - У вас гость был, князь заезжал к вам. - Знаю, - отвечал Калинович. - Что ж вы думаете сделать? - продолжал старик, входя. - Э! Да вот вы кстати и приоделись... Съездите к нему, сударь, сейчас же съездите! Подите-ка, как он вас до небес превозносит. - Зачем же сейчас? - вмешалась Настенька. - Не успел он завернуть, как и...

Входимость: 4. Размер: 23кб.

Часть текста: - Не правда ли, как хорош этот театр! - говорил он Бегушеву. - Нет, нехорош! - отвечал тот. Генерал был удивлен таким мнением. - Чем? - спросил он. - Пестро и линий ломаных много! - Да, но согласитесь, что и вид сундука, как у наших театров, не очень приятен! Бегушев на это ничего не ответил и пошел еще раз обходить кругом театр. Генерал тоже последовал за ним, но ему скоро сделалось это скучно. - Где вы завтракаете? - спросил он Бегушева. - Где придется! - отвечал тот. - В таком случае пойдемте вот тут недалеко к Адольфу Пеле, в недавно открытый ресторанчик - прелесть что такое! Бегушев согласился. В ресторанчике Адольфа Пеле, должно быть, очень хорошо знали генерала и бесконечно его уважали, потому что сейчас же отвели ему маленькое, но особое отделение. Усевшись там с Бегушевым, он произнес, с удовольствием потирая руки: - Вы, конечно, ничего не будете иметь против спинки молодого барашка? сказал он Бегушеву. - Напротив, я всегда за это блюдо! Генерал приказал приготовить сказанную спинку, пояснив при этом главному гарсону, что друг его, Бегушев, такой же, если не больший, гастроном, как и сам генерал. - О, один вид monsieur... (фамилию Бегушева француз не запомнил сразу)... вид monsieur говорит это. Баранья спинка скоро была подана. Генерал с классическим мастерством разрезал ее и одну половинку положил Бегушеву на тарелку, а другую себе. - Вы согласны, что парижская баранина - лучшая в мире? - говорил он. - Кавказская, по-моему, лучше!.. - сказал Бегушев. - Так!.. Так!.. Виноват, я и забыл это! - воскликнул генерал. - Вообще, mon cher, я очень счастлив, что встретил вас, - продолжал он, удовлетворив первое чувство голода. Бегушев...

Входимость: 4. Размер: 8кб.

Часть текста: жандармы. Софи свое запыленное личико обтерла одеколоном и поправила несколько свой костюм. Бакланов, в каком-то лихорадочном волнении, беспрестанно заглядывал вперед. -- Видать уж! -- произнес он, почти со слезами в голосе и откидываясь на спинку дивана. -- Я остановлюсь в гостинице Баден; а ты, пожалуйста, где-нибудь в другом отеле! А то в Париже пропасть русских... -- сказала ему Софи. -- Хорошо... ты это мне пятый раз говоришь! -- отвечал он ей с досадой. Стали наконец мелькать дома чаще и чаще, и наши путешественники въехали под арки вокзала. Вышли. -- Что-то увидим? -- произнес Бакланов. -- Да и у меня сердце бьется, -- отвечала ему Софи. Софи, в покойном, красивом ремизе, весело мотнув головой, сейчас же скрылась в ближайшем переулке. Бакланов взял себе другой экипаж. -- Куда угодно ехать господину? -- спросил его извозчик. -- В какой-нибудь отель, недалеко от отеля де-Бад. -- В отель де-Лувр! -- произнес кучер, получивший из отель де-Лувр более на водку, чем в других отелях. -- Ну хоть туда! -- сказал Бакланов. Солнце между тем светило полным своим блеском на белые дома и на гладко вымощенную мостовую. При въезде на бульвары, у Бакланова наконец зарябило в глазах. Экипажи ехали ему навстречу, поперек, объезжали его. По тротуару, как бы на праздненство какое, шла целая непрерывная толпа народа, и все такие были по виду бодрые, нарядные, веселые....

Входимость: 4. Размер: 21кб.

Часть текста: выпуча глаза, через очки, негромко хохотал и слегка подрягивал ногами. Виссарион Захаревский, по окончательном расчете с подрядчиками, положив, говорят, тысяч двадцать в карман, с совершенно торжествующим видом катал в своем щегольском экипаже по городу. Раз он заехал к брату. - Сейчас я от сестры письмо получил, - сказал он, - она пишет, что будет так добра - приедет гостить к нам. Лицо прокурора при этом не выразило ни удовольствия, ни неудовольствия. Он был из самых холодных и равнодушных родных. - Где же ей остановиться? - продолжал инженер, любивший прежде всего решать самые ближайшие и насущные вопросы. - У меня, разумеется! - Пожалуй, если хочет, и у меня может. - Где ж тут у тебя - в мурье твоей; но дело в том, что меня разные госпожи иногда посещают. Не прекратить же мне этого удовольствия для нее! Что ей вздумалось приехать? Я сильно подозреваю, что постоялец мой играет в этом случае большую роль. Ты писал ей, что он здесь? - Писал, - отвечал прокурор. - То-то она с таким восторгом расписалась об нем, заклинает меня подружиться с ним и говорит, что...

Поиск по творчеству и критикеCлово "MONSIEUR"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "MONSIEUR"