Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на цифры
Показаны лучшие 100 слов (из 223).
Чтобы посмотреть все варианты, нажмите
Несколько случайно найденных страниц
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Часть текста: но, увидев перед собою Вихрова, весь исполнился удивления. - Какими судьбами! - воскликнул он и начал Вихрова целовать так громко, что губернаторша даже обернулась. Кергель сейчас же отдал ей глубокий поклон. Он и за ней был бы не прочь приволокнуться, но боялся губернатора. - А вы все пожираете глазами madame Соколову (фамилия актрисы)? спросил его Абреев. - По обязанности службы я надо всем должен наблюдать, - отвечал Кергель. - Вы скорее во вред вашей службе очень уж усердно наблюдаете за госпожою Соколовой. - Нельзя же, она девушка молодая, одинокая, приехала в незнакомый город! Нельзя же не оберегать ее, - отшучивался Кергель. Кергель, изъявивши еще раз свой восторг Вихрову, что встретился с ним, снова спешил уйти вниз, чтобы быть ближе к предмету страсти своей. - Да посидите тут, - сказал было ему Абреев. - Нет уж, позвольте мне туда, - сказал Кергель и мгновенно исчез. - Попробовал бы с Иваном Алексеевичем полицеймейстер так пошутить!.. невольно вырвалось у Вихрова. - Но и я скоро буду делать ему замечания; невозможно в такие лета так дурачиться, - произнес как бы и сердитым голосом Абреев. На сцене между тем, по случаю приезда петербургского артиста, давали пьесу "Свои люди сочтемся!" [109] . Петербургский артист играл в этой пьесе главную роль Подхалюзина. Бездарнее и отвратительнее сыграть эту роль было невозможно, хотя артист и старался говорить некоторые характерные фразы громко, держал известным образом по-купечески большой палец на руке, ударял себя при патетических восклицаниях в грудь и прикладывал в чувствительных местах руку к виску; но все это выходило только кривляканьем, и кривляканьем самой грубой и неподвижной натуры, так что артист,...
Входимость: 1. Размер: 72кб.
Часть текста: я ночью, перезяб, как водится, до костей. Ощупью вошел по знакомой лесенке и отворил калитку в сени. В полумраке мерцала тоненькая сальная свечка в железном подсвечнике, воткнутом в столб, да из длинной трубы самовара вырывалось пламя от зажженной лучины; смутно видневшаяся лошадиная морда старательно грызла перилы, отделяющие сени от двора. Из отворенных дверей избы валил пар клубами. - Хозяйка, старый хрен, господа приехали! - крикнул я. - Ай, батюшки! Господа и есть, - послышался голос старухи, а затем она и сама появилась. - В горницу пожалуйте, сударики, сюда, сюда, господа честные! - говорила она. Я вошел. Сильно нагретым и удушливым воздухом так и обдало меня. - Старая, у тебя угарно! - сказал я. - Нет, сударик, нету, с утра еще топлено, - отвечала старуха, а сама, впрочем, засунула жирную руку в отдушину и вытаскивала оттуда вьюшки. Я между тем раздевался. - Батюшки! - воскликнула старуха, всплеснув руками. - На-ка, барин-то знакомый, а я, старая дура, и не признала, на-ка! Откуда изволишь ехать? - Из Питера. - Ну, вот откуда. Не узнала я, не узнала, раздобрел больно, какой дюжий стал. Иван Петрович, сударь, недавно проезжали. - Какой Иван Петрович? - спросил я. - Иван Петрович Сорокин, чтой-то, словно не знаешь, благоприятели, чай? Никакого Ивана Петровича Сорокина и во сне не видывал, но, догадываясь, что старуха хочет что-нибудь рассказать про Ивана Петровича, притворился. - А что же? - спросил. Старуха только махнула рукой. - Ой, не говори уж лучше, такая у них этта пановщина была с барыней-то, что хоть до нехорошего... Мирила, мирила их, да и полно! - Повздорили! - заметил я. - Шибко, - отвечала старуха, - в грошовом калаче дело вышло, барин-то скупенек; сам...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: ("Виновата ли она?") запрещен цензурой. В декабре 1853 года в письме к издателям "Современника" И. И. Панаеву и Н. А. Некрасову он упомянул о повести, как о законченной: "Виновата ли она?" я при неприятностях и хлопотах не успел поправить, как мне хочется, но в конце будущего месяца или в начале февраля, - одним словом к мартовской книжке непременно приготовлю" 1 . Исправления, внесенные Писемским в текст повести при включении ее в издание Стелловского, носили преимущественно стилистический характер, однако некоторые из них а какой-то мере изменили характеристики основных персонажей произведения. В шестой главе после фразы: "Большая часть этих гостей обращалась с хозяином без всякой церемонии и даже называла его разными родственными именами: дама с бородавками именовала его племянником, худощавая девица - кузеном, нарумяненная дама или девица - кумом, чиновник - сватом, господин, осматривающий ценные вещи, - братом", - в тексте "Современника" было: "В Иване Кузьмиче, может быть, это хорошая черта, что он не чуждается родных, подумал я, но во всяком случае, ради Лидии Николаевны трудно будет с ними сблизиться, если бы они были только люди небогатые и простые, но они модничают и по своему стараются выказать некоторый тон". В тексте Стелловского это место отсутствует. Конец XI главы после слов: "Ночь была лунная" - в тексте "Современника" читался иначе, чем в тексте Стелловского: "Леонид...
Входимость: 3. Размер: 46кб.
Часть текста: веку. Редкий писатель того времени обходился без рассказов и очерков, если не обширных романов, из быта крестьян, мещан или купцов. Но Писемский и в этих рассказах своих сумел остаться вполне самим собою, тем же скептиком-пессимистом, индифферентным к каким бы то ни было тенденциям, господствовавшим в его время. Он был совершенно чужд как идеализации народа, так и сентиментальных сожалений о его печальной участи, которые составляли в литературе того времени заурядное явление. Он и на освобождение крестьян смотрел скептически, утверждая, по словам Анненкова, публично в 1861 году, что “новое выработанное положение о крестьянах предстанет перед нами не в виде нравственного дела по преимуществу, а в виде фискального решения первой инстанции суда по давней имущественной тяжбе их с помещиками. Тягаться можно будет и после того, в других инстанциях”. “Писемскому казалось, – говорит далее Анненков, – что без сильных “нравственных авторитетов” народ не расстанется ни с одним из тех свойств, которые получил в период рабства и чиновничьих притеснений, а только приноровится к новым учреждениям и в их рамках разовьет еще с большей энергией дурное нравственное наследство, полученное им от прошлого. Он не придавал особенного значения и будущему развитию благосостояния освобожденных, на которое многие рассчитывали как на сильный нравственный двигатель: жизненный опыт привел его к заключению, что богатство и нажива могут быть родоначальниками еще больших пороков и безобразий, чем сама скудость, которая считается их матерью”. Вот какой общий взгляд на народ перед освобождением проводит Писемский в своем романе “Взбаламученное море”: “Простой народ стал приходить наконец в отупение: с него брали и в казну, и барину, и чиновникам, да его же чуть не ежегодно в солдаты отдавали. Как бы в отместку за все это он неистово...
Входимость: 1. Размер: 94кб.
Часть текста: хорошего: все почти говорили, что он очень добрый человек и ловкий, распорядительный исправник, сверх того, большой говорун и великий мастер представлять, как мужики и бабы говорят. Получив общее с ним поручение, я хотел сам за ним ехать в Кокин, но он меня предупредил и дожидался уже в усадьбе Маркове, которая стоит на самом повороте с кокинского торгового тракта на проселок, ведущий к месту нашего назначения. Только что я вышел из повозки, он подошел ко мне и проговорил официальным голосом: - Честь имею представиться: кокинский земский исправник. Он был уже человек пожилой, но еще бодрый, свежий и вообще имел наружность приятную и умную. За его служебную вежливость, на которую, впрочем, давали мне некоторое право наши служебные отношения, я поспешил ответить ему тем же и взаимно представился, чем он остался с своей стороны, кажется, весьма доволен. Я спросил его, когда мы выезжаем. - Я думаю, сейчас же: зачем золотое время терять! - отвечал он и тут же распорядился мне об обывательских, а себе велел закладывать свой тарантас. В ожидании лошадей мы сели с ним на привалок около избы. - Давно вы служите? - начал я. - Давненько-с: по вниманию дворянства, выбираюсь три трехлетия и второе шестилетие. - Хлопотлива ваша служба? - Не без того-с... привычка: сначала, когда поступил, так очень было дико; только что вышел из военной службы, никого, ничего не знаю; первое время над бумагами покорпел, а тут, как поогляделся, так понял, что, сидя в суде, многого, не сделаешь, и марш в уезд, да с тех пор все и езжу. - А суд как же? - В суде что-с? Все эти суды, я вам доложу, пустое дело; ежели по правде теперь сказать, так ведь только мы, маленькие чиновники, которые по улицам-то вот бегаем да по проселкам ездим, - дело-то и делаем-с, а прочие только ведь и есть, что предписывают, - поверьте, что так! Пока мы разговаривали таким образом, около нас собралась толпа мальчишек. ...